Послушайте, я тут поняла кое-что о романтике. О ваннах с лепестками роз, о надписях на асфальте под окнами, свиданиях с сюрпризом и прочем. В двух словах это можно выразить так: романтика нужна, если не разговаривают души.

Души мне видятся как тихие глазастые лемуры, которые сидят у нас внутри. Молчаливые, печальные, древние, неутомимые, мудрые, постоянно чего-то ждущие лемуры. И вот иногда эти лемуры вдруг вступают в разговор. Как и о чем - непонятно, мы наблюдаем только признаки.

Ирена, я не знаю,
О чем моя судьба
За столиком соседним
Ведет с твоей беседу.

Это Натан Злотников, хотя вряд ли он за соседним столиком видел лемура.

Но лемуры разговаривают не всегда. Странные они звери.

Зато когда они разговаривают, мир сворачивается вокруг них до размеров стеклянного пузыря с искусственным снегом, и внутри шара они сидят, уставившись друг на друга, а вокруг них пластиковые снежинки носятся вихрем, огоньки отражаются в стекле и с тихим шелестом вращается вселенная.

А мы в это время видим красоту – и видим ее невыносимо остро. Я помню, как однажды из-за поворота пустой лесной дороги вдруг выскочили сани, с лошадью и мужиком в ушанке. Я помню, как один моряк ободрал локоть, прыгая через парапет ночью в Стамбуле. Я помню железную дверную ручку с львиной мордой. Ну в общем, вы прекрасно знаете, что такое невыносимая красота.

А потом лемуры смолкают. Навсегда ли или на время – но смолкают наверняка. Такие уж они странные хреновины – видимо, для того, чтобы заработал их хитрый вайфай, нужно очень много совпадений. Ветер не с той стороны, нептун в третьем доме, несвежий базилик – и все, контакта не состоится.

Лемуры при этом, вроде бы, не пугаются. Им, может, по сто тысяч лет каждому – чего им. Замолкают и сидят, как прежде. А вот людям страшно без невыносимой красоты. Вдруг она никогда больше не вернется? Вдруг лемуры не заговорят? Люди впадают в панику, они привязывают лемуров друг к другу веревочкой, они сажают их в общую клеточку и поминутно теребят. Если люди американцы, это называется у них “we are working on our marriage”.

А еще они в тоске пытаются воспроизвести невыносимую красоту сами, как умеют. И это у них называется романтикой. И эти лепестки роз, эти сюрпризы под подушкой, эти белые свадебные шатры на морском берегу, все эти рукотворно созданные чудеса - трогательная, прекрасная и безнадежная попытка вернуть ощущение пронзительного совершенства мира.